Глава 2

Глава 2. « Реста в монастыре»

…То было так давно…Уж целый год

Жизнь серо-бесконечная течёт…

Сидела Реста в келье у окна,

И по щеке ползла слеза одна…

В её глазах, смотревших в небо, вдаль,

Читалась безысходная печаль,

В движении опущенной руки –

Усталость от мечтаний и тоски.

Ползла слеза. Горячая слеза…

Глубокие тоскливые глаза

Стремились в светлом небе потонуть…

Казалось, ночь объяла эту грудь,

Всё тело…Только яркие глаза,

На дне которых – неба бирюза,

Неслись в живые небеса весны,

В безоблачную ширь голубизны!..

В мечтательной тоске и в забытьи,

В воспоминаньях о своей любви,-

Тонули дни монахини младой;

Она дружили с девушкой одной,

Луизой, старшею своей соседкой;

Беседовали девушки нередко.

И скоро к ним в доверие вошла

Мари: она доносчицей была.

святая мать

Ты посмотри за Рестою немного,-

Так глубоко ли почитает бога,

Чем недовольна в церкви, чем довольна,-

Да чтоб сама сказала всё невольно,

За дружеской беседой где-нибудь.

В час ночи здесь, Мария! Не забудь!

Мария

Я ваш приказ исполню, как всегда:

Ещё не подводила никогда…

Сквозь дрёму Реста уловила стук.

«Кто там?» - «Открой мне! Это я, мой друг!»

Реста

(открывая дверь)

Луиза, ты?

Луиза

Скорей! Не говори!..

(вбегает в келью)

Я принесла письмо! Тебе! Бери.

Реста

(в радостном возбуждении)

Как! Мне, Луиза?! От кого?..

Луиза

Смотри!

Подписано, что Ресте, подпись – «Рез»…

Реста

(целуя подпись и плача)

Рез! Милый мой! О милости небес!

Я словно в высший рай вознесена!

(Луизе)

А содержанье этого письма?

Луиза

Я не желаю содержанье знать:

Чужие письма совестно читать.

Сегодня я у южных стен гуляла;

Дул ветерок, и холодно мне стало,

Я вся закуталась, надела капюшон;

Вдруг слышу: «Реста!» Голос приглушён;

Откликнулась я тихо, чуть присев;

Сказал мне кто-то громче, осмелев:

«Я видел в щель тебя, любовь моя;

Возьми письмо! Скрываться должен я.

Сегодня ночью я приду сюда!»

Я молча слушала его; тогда

Он быстро камень завернул в письмо,

Мне бросил – и ушёл…И вот оно.

(уходя)

А если спросит что-нибудь Мари?

Реста

Нет, ей ты ничего не говори.

И Реста распечатала посланье:

«Любимая! Храню в груди мечтанье,

Что нам осталось мало потерпеть,

Что сможем вместе жить и умереть.

Но здесь письмо не о любви моей,

А о делах и планах этих дней.

Отец твой слабой карой посчитал,

Что лишь тебя он в монастырь отдал;

Сосед твой был ревнив, он настоял…

И отдан был я в монастырь мужской

Почти в один и тот же день с тобой.

Мне говорили жалкие слова,

Что, значит, воля божья такова;

Но разве сам не может человек

Счастливым сделать свой короткий век?!

Жизнь и любовь людскую разрушать

Я не намерен богу позволять!

Меня монахи утешали зря:

Бежать решил я из монастыря.

Через виденья частых вещих снов,

Через монахов и святых отцов

Где ты находишься, я смог узнать…

В конце концов, мне удалось бежать.

Неделю я лицо своё скрывал,

Обитель, где томишься ты, искал.

И первое письмо я написал.

Знай, времени у нас с тобою нет.

Сегодня же мне напиши ответ.

Но тайно! С глаз аббатов я исчез.

Прощай, моя возлюбленная. Рез.

Сожги моё письмо, когда прочтёшь».

…Унять старалась тщетно в теле дрожь,

Свечу к посланью Реста поднесла.

Свеча его лизнула и зажгла.

Загнулся край посланья, почернел.

Огонь с ожесточеньем строки ел;

Письмо сгорело начисто, дотла.

Свеча тотчас погашена была,

А пепел Реста бросила в окно…

…Сгустился вечер. Было уж темно.

Луиза, сидя над свечой, читала

Мольера и о жизни размышляла.

Бог весть откуда, и когда, и как

Достали книгу. Монастырский мрак

Сокровища поэзии скрывал,

Хоть их читать епископ запрещал.

Всё было тихо. Постучали вдруг;

Всем телом вздрогнув, на внезапный стук

Откликнулась Луиза, не вставая:

«Кто там?» - «Я, Реста.» - «А, входи, родная!»

Открылась дверь. «Ты что глядишь так строго?»

Стояла молча Реста у порога,

Она была сурова и бледна.

«Входи скорей!» - «Луиза, ты одна?»

Луиза

Одна, конечно!

Реста

Я хочу спросить…

А где Мария?

Луиза

В келье, где ж ей быть?

Реста

Луиза! Знаешь ли, кто мне писал?

Он некогда меня в лесу встречал,

И мы бродили вместе до рассвета,

И грело нас ликующее лето!

Мы жили в опьяненье снов и грёз…

О, время!.. Я тогда не знала слёз,

Живя свободно, без преград, без стен,

Лишь одного боялась – перемен…

Они пришли! Уж целый год истёк,

Как поразил меня ударом рок.

Да! Ровно год назад, в такой же час,

Я видела его в последний раз.

И мир тогда казался мне другим.

Ведь я была на воле, рядом с ним!

Я не ждала тогда такой тюрьмы.

О чём-то разговаривали мы,

И речь шла не из уст, а из сердец…

Но в монастырь меня сослал отец.

Всё кончилось… Не правда ль, жизнь – как сон,

Что может быть мгновенно изменён,

Причудливый, расплывчатый мираж;

Подобен сновидению мир наш!

Как надоели, если б знала ты,

Молебны эти, службы и посты!

И келья опостылела давно;

Осталось дорогим мне лишь окно…

И то лишь потому, что из окна

Полоска неба ясного видна,-

То небо, под которым есть земля,

Часть мира, где жила когда-то я!..

Мария

(стуча)

Мне можно, девочки?

Луиза

Входи, Мари!

Мария

Пришла поговорить.

Луиза

Что ж, говори…

Мария

Вы знаете, что до монастыря

Была разнообразной жизнь моя.

Я не любила кукол С ранних дней;

Я делала игрушки из людей.

Сердцами беззащитными вертя,

Их судьбами играла я шутя;

Мне нравилось смотреть и различать

Оттенки человеческой судьбы,

Жонглировать сердцами и играть

Что мне всегда сдавались без борьбы.

Четыре года - я в монастыре -

Не возвращалась к сладостной игре;

Внезапно захотелось мне сейчас,

Чтоб позабавиться, послушать вас.

Луиза

Забавного нет в судьбах ничего,

Ведь среди них трагедий большинство.

(пауза)

Когда чума бродить по странам стала,

Сестру, отца и мать я потеряла;

Загублена была моя заря.

И я пришла под сень монастыря,

Ища спокойствия и утешенья

В своём отчаянном уединенье.

Три месяца в тумане я жила,

Безмолвно, гордо гибели ждала,

Сидела ночи напролёт без сна,

И громом мне казалась тишина;

И призраками в темноте ночной

Мелькали лица ближних предо мной;

Груз скорби и отчаяния рос,

Не проводила часа я без слёз,

И боль душила яростно меня,

Сжимая кольца горя, как змея.

И знает лишь полночная звезда,

Как много выстрадала я тогда,

Как грызла камни сумрачной стены,

Как выла на тоскливый свет луны,

И как слезами клокотала грудь

При мысли, что былого не вернуть!

И вот однажды я в часу ночном

Забылась в первый раз глубоким сном;

И странный, странный сон приснился мне…

Я задыхалась в каменной стене;

Сдавили камни шею, плечи, грудь –

Ни застонать, ни крикнуть, ни вздохнуть!

Вдруг боль, и страх, и горе – всё ушло,

И стало мне уютно и тепло…

Горит великий свет в моих глазах;

Стою я на пушистых облаках,

Которые в себя впитали свет

Всех солнц и звёзд за миллиарды лет…

И пред собою, в нимбах золотых

Я вижу рядом умерших родных.

Мать мягко за руку меня берёт

И в вечный свет, вперёд меня ведёт.

И говорит мне: «Мало ты жила.

К себе несправедлива ты была.

Не для того тебя я родила,

Чтоб из-за нас, живущих здесь, в раю,

Ты погубила молодость свою.

Ты погубила будущих детей

Из-за духовной слабости своей.

Всегда мы смотрим на тебя с высот.

Что мучиться и обрывать наш род?»

И я на том проснулась. И с тех пор

Ношу я в памяти её укор.

Но мне уже нее суждено родить

И род, на мне прервавшийся, продлить;

Стараюсь делать я добро другим,

Чтоб хоть немного жизнь облегчить им,

Чтоб в будущем далёком кто-нибудь

Меня мог добрым словом помянуть.

Мария

А бог?

Луиза

Не существует в мире бог;

Иль он несправедлив, или далёк.

Твердят: всем по заслугам воздаётся!

Но почему ворам легко живётся,

А мне, невинной с головы до пят,

Ударов предназначен целый ряд?!

Иль бог – лишь сказка, больше – ничего,

Или давно ослепло божество!

Стихийна жизнь! Нет у неё руля,

Как у истёрзанного корабля,

Которого легко несут валы

Неведомо куда, в пучины мглы!..

Мария

Молчи, Луиза! Страшные слова!

От страха дух перевожу едва.

Тебя услышав, нас накажет бог

Большой грозой: он справедлив, но строг!

А молнию я видеть не могу:

Зажмурившись, я от неё бегу

И не могу сдержать внезапных слёз!

А вы?.. Вы что же, не боитесь гроз?..

Реста

Я не из тех изнеженных принцесс,

Которых молния среди небес

Покрыть одна способна хладным потом;

Нет! Я в душе подобна тем сиротам,

Которые суровы и горды,

Прямолинейны духом и тверды,

Перенести способны сотни гроз

Без жалоб, без болезней и без слёз.

Отец меня с любимым разлучил,

Хоть, может быть, по своему любил:

Хотел он, чтобы я была богата,

Чтоб было много серебра и злата;

Считал он деньги лучшею усладой,

Единственной великою отрадой.

Он думал, чтобы быть вполне счастливой,

Мне нужно быть богатой и красивой.

Судьбу мою решал он за меня!

Он не учёл небесного огня,

Волнующего душу, а не кровь,

Название которого – любовь!

Я полюбила. Вряд ли это грех!

Любовь одна объединяет всех;

Кто её подвластен – тот душою чист!

Ведь чувств любви не знает эгоист.

Я полюбила. Да, скрывать не буду!

Любовь над нами царствует повсюду.

Людское сердце не виновно в том,

Что для любви оно издревле дом.

Не властны мы над чувствами души;

Купить их неспособны для кого-то

Ни золото, ни медные гроши;

Как птица – для высокого полёта,

Так для любви мы созданы творцом,

И преступленье – это звать грехом!

Мария

Ты веришь в бога?

Реста

Да, как все сейчас.

Мария

Скажи мне, чем он привлекает нас?

Реста

Как не искать поддержки в нём сердцами,

Когда другой опоры в жизни нет?

На жизнь влиять мы не умеем сами,

Построен на случайностях наш свет!

Мария

А здесь?

Реста

Здесь жизнь темна и безотрадна.

Здесь жить нельзя…

Мария

А чтишь ли церковь ты?

Реста

Одно в ней плохо: церковь беспощадна.

Смотри, Мария, сколько красоты

Загублено, едва родившись, ею;

Примеры привести я не посмею…

Мария

Безгрешна божья церковь!

Реста

Нет, грешна.

Ведь грешными построена она,

А не безгрешным богом нам дана…

(откидывается на ложе)

От спора этого я утомилась.

Мария

Ох, девочки! Уж ночь!.. Заговорилась.

Ко мне должна прийти святая мать

О жизни и о людях поболтать.

(прислушивается)

О боже! Слышу звук её шагов.

Спокойной ночи и приятных снов.

(уходит)

Реста

Уж чересчур стремительно ушла.

Святой бы матери не донесла.

Мне кажется, ты лишнее сказала.

Луиза

Сгущаешь краски.

Реста

Я предупреждала!

Луиза

О, почему о ком-то из людей

Мы, раз увидев, говорим: «Злодей»?

Реста

А потому, что многие сейчас

Строчат доносы чуть не каждый час!

Церковники же лезут повсеместно,

От них уже и в семьях стало тесно!..

Взгляд, слово иль двусмысленный вопрос –

И тотчас на тебя готов донос!

По телу окровавленной земли

Доносчики, как гады, проползли.

Пред ними – солнце, но они быстры!

За ними – мрак, убийства и костры!..

(пауза)

Луиза

А что с письмом? Ты с ним ко мне пришла?

Реста

У южных стен ты, говоришь, была?

(Луиза кивает)

Ты можешь отвести меня туда?

Ответ ему я написала…

Луиза

Да.

Реста

Хочу бежать.

Луиза

Но совершить побег

Отсюда – совершенно невозможно!

Реста

Бежит и с виселицы человек;

Отсюда же – тем более не сложно.

Перед рассветом нет уже луны,

Совсем темно, и возле стен безлюдно;

Всё остальное, думаю, нетрудно.

Луиза

Бежать удобней с западной стены.

Реста

Луиза! милая!.. беги со мной!

Там солнце, свет, там жизнь, там всё – отрада!

(Луиза отрицательно качает головой)

В успех не веришь? Я клянусь собой…

Луиза

В успех я верю. Просто мне не надо…

Тебе нужна свобода, как вода,

А я бы не хотела никогда

Вновь сталкиваться с этой круговертью…

Ведь жизнь по модулю равна со смертью!

Мне жить не хочется уже давно,

А где мне умирать – не всё ль равно?

С тех пор, как близких унесла чума,

Мой мир душевный на куски расколот,

В разбитом сердце – только боль и холод,

Страданье не выходит из ума…

(пауза)

Реста

Пойдём. Мой дух силён и молод…

(уходят)

...А ночью с радостной надеждой Рез,

Как зверь лесной, к обители подкрался

И, взяв письмо, ушёл обратно в лес,

Где он четыре дня уже скрывался.

«Любимый мой! Мне больше не пиши;

Прочла я радостно твоё посланье

И охладевший мир моей души

Вновь накалился над огнём мечтанья!

Я не решалась бегство совершить,

Своих мечтаний чувствуя бесплодность,

Бороться не хотелось мне и жить,

Я ощущала жизни безысходность.

Но вновь я после этого письма

Воспрянула душою обновлённой,

И от неё, любовью окрылённой,

Теперь страданья отступила тьма,

Стал ясным путь, к свободе устремлённый!..

Бегу отсюда завтра ночью я.

Встречай меня у стен монастыря,

Когда ещё не поднялась заря,

Но нет уже на небесах луны.

Бежать я буду с западной стены.

Будь счастлив, милый мой! Твоя невеста,

Монахиня ещё на сутки, Реста».

Рез радостно прижал письмо к груди;

Ему казалось, солнце впереди,

Ему казалось, радостное что-то

Заполнило благоуханьем грудь,

Ему казалось, радостью полёта

Открылся перед ним небесный путь!..

Живой поток глубинного восторга

Унёс тревоги и печали прочь,

И Рез смотрел на звёзды…долго, долго…

И жадно пил трепещущую ночь…

Заря зарделась. В тихую обитель

Проник её новорождённый свет,

И солнце – нашей жизни покровитель –

Затмило ночи чуть заметный след.

К Луизе в келью в этот ранний час

Монахиня тревожно постучала.

«Кто там?» - Луиза сонно отвечала.

«Я, Ника». Дверь открылась.

Луиза

Ты? Сейчас?

Ника

(входя и закрывая дверь)

Не спрашивай, как я узнать смогла.

Мне трудно говорить, но знай, Луиза,

Что на тебя Мария донесла.

Луиза

(мгновенно очнувшись ото сна, испуганно)

Как…донесла? Вот не ждала…сюрприза.

Ника

С Мари небезопасен разговор.

Тебя же – в богохульстве обвиняют.

Здесь очевиден смертный приговор,

Ведь церковь вольнодумцев не прощает.

Мне неизвестно больше ничего.

Донос Марии – ложь, я это знаю,

Но неизбежно действие его.

Прости ей, если сможешь.

Луиза

Не прощаю.

…Синело небо. Реста поднялась,

Едва заря на небе занялась,

И первые лучи её упали

На стены, что монахиню скрывали.

Ей снился в эту ночь прекрасный сон:

В божественную ризу облачён,

В сиянье солнца, В вышине небес

Пред богом с нею обвенчался Рез.

Любовью и надеждою полна,

Молилась страстно на заре она.

И цвет небес, и цвет счастливых глаз

Был одинаков в этот ранний час.

Они слились в сиянии одном;

Подобен небу на пути своём

И человек: есть тоже солнце в нём.

У каждого из нас оно своё;

Пылало в сердце Ресты солнце это:

Рез богом был и солнцем для неё,

Дороже воли, красоты и света.

…Затем она решила прогуляться,

Подметить, где удобнее бежать,

Затем зайти к Луизе – попрощаться,

Вернуться в келью и до ночи спать.

Закрыв лицо громадным капюшоном,

Закутавшись в монашеский покров,

Она бродила по аллеям сонным

И приглушала звук своих шагов.

Не меньше часа так бродила Реста,

И наконец увидела одно

Удобнейшее для побега место;

Как будто предназначено оно

Для бегства! Трещин, выступов немало;

Стена пониже, чем в других местах,

Тень прячет камень, словно покрывало,

Земля пред ним в траве, в цветах, в кустах.

И, удовлетворённая, обратно

Пошла она, к заутрене спеша,

Шепча молитву быстро и невнятно:

Ведь не уста шептали, а душа!..

Встал день. К Луизе постучалась Реста.

Не видела она, в любви своей,

Безмолвного, отчаянного жеста,

Каким Луиза дверь открыла ей.

Глазами, воспалёнными от слёз,

Луиза посмотрела вдруг с укором;

Поражена её трагичным взором,

Невольно Реста задала вопрос:

«Луиза! Дорогая! Что с тобою?»

Сверкнула под ресницами слеза.

И, прошептав: «Да ничего, пустое»,

Луиза опустила вниз глаза.

Реста

Луиза! Слышишь!.. я сегодня ночью

Совсем, совсем свободной становлюсь!..

Луиза

Я рада за тебя.

Реста

Ты рада!..

Луиза

Очень.

Реста

Луиза, знаешь, я всего боюсь:

Боюсь мечтать, и думать, и дышать,

Ведь если убежать мне не удастся –

Я больше не смогу существовать…

Луиза

Удастся. В этом я могу поклясться.

А я могу помочь тебе в одном:

Дать адрес, где ты помощь и участье

Найдёшь, войдя в гостеприимный дом;

Хозяева поймут твоё несчастье.

То бывшие друзья моей семьи;

Переоденься там после побега

/Дадут одежду светскую они/,

И можешь попросить у них ночлега.

Дай что-нибудь, я адрес запишу.

Реста

Нет, лучше на руке.

Луиза

Дай руку, Реста.

(пишет)

Реста

Луиза, знаешь, я едва дышу,

Так счастлива!.. Ведь я теперь – невеста…

Луиза

Иди. Живи. Борись и побеждай,

Ты молода. Жизнь очень интересна,

А мне уже становится здесь тесно…

Но ты должна быть счастлива. Прощай.

(Реста поворачивается уходить;

Луиза спешно, будто опомнившись)

Постой! Хочу тебя благословить.

(целует её в лоб)

Прощай.

Реста

Прощай.

(уходит)

Луиза

А мне уже не жить…

Ночь наступила. Мириады звёзд

На потемневшем небе появились;

Была безмолвна роща, как погост,

Стволы, как привидения, светились,

Посеребрённые лучом луны;

Казалось, ночь подавленно молчала

Под тяжестью жары и тишины;

Казалось, с недоступной вышины

Больную сырость небо излучало.

У Ресты разболелась голова.

Она проснулась. Спёкшиеся губы

Она сумела разлепить едва.

В висках стучало тяжело и грубо;

Дрожа в ознобе, поднялась она,

Зажгла свечу. Надрывно сердце ныло,

А сквозь решётку узкого окна

Луна, как глаз усопшего, светила.

Весь воздух сгустком душной тишины,

Сырым могильным воздухом казался;

Как в недрах адской бездны, луч луны

На стенах монастырских обрывался.

Ломилось сердце в рёбра. Из земли,

Казалось, крови бьют ручьи и реки…

Луизу в это время увели,

Подняв с постели скомканной – навеки…

И в келью опустевшую её

Луна глядела горько и уныло…

Когда уходит человек, жильё

Внезапно превращается в могилу…

Смотрела Реста молча на луну,

Пытаясь тщетно снова сном забыться,

Но не Светило, глядя в вышину,

Перед собою видела, а лица…

В ряду бесчисленных метаморфоз

Всё чаще перед нею возникало

Одно лицо… В нём было первых грёз

И первых монастырских слёз начало…

Когда он был перед её глазами,

Ей становилось радостно, легко…

Окружена неясными мечтами,

Она была не в келье – далеко…

Она бродила с ним по светлой роще

И гладила по лепесткам цветы,

И ей казался мир добрее, проще…

Всегда милей реальности – мечты!

Бежало время. Тяжелели веки,

И грёзы незаметно стали сном…

Спал человек. И в этом человеке

Горела юность факельным огнём.

…Что Ресту разбудило? Ничего.

Иль крик совы, донёсшийся до кельи,

Иль сердце!.. Зов, встревоживший его,

Зов времени: часы, часы летели…

И Реста встала. Сразу, до конца,

Смахнув назойливую прядь с лица.

Луна взошла. Всё кончено. Пора.

Расчётлива в движениях, быстра,

С надеждой посмотрев в проём окна,

Окинув взглядом комнату, она

Бесшумно вышла и закрыла дверь,

Надеясь, что в последний раз теперь.

Никто не слышал и не видел тень,

Что выйти незамеченной успела…

Молчало всё. За этот странный день

Уже вторая келья опустела.

Рез ждал. Шло время. Вышел он из чащи,

Едва лишь небо начало темнеть.

И сердце с каждым шагом билось чаще,

Но он боялся верить и смотреть…

Он волновался. Вздрагивали плечи,

Но он сидел и всматривался в тьму.

И вспомнил он, насколько было легче

Бежать тогда из кельи самому!

Давно молчало всё. Спала окрестность.

Вдруг шорох… Рез вскочил… но ничего.

Ждать было невозможно для него,

Ведь ожиданье – это неизвестность,

А неизвестность тяжелей всего…

Он долго мучился. Бродил устало,

Смотрел иждал, когда зайдёт луна,

Но так же равнодушно наблюдала

С высот своих за юношей она.

Прошло часа четыре. Рез решился.

Озлоблен ожиданием и смел,

Он к стенам подошёл вплотную, сел –

И полностью в траве высокой скрылся.

…Луна исчезла. Близился рассвет.

Вдруг Рез увидел тёмный силуэт,

Что возле стен обители возник…

Едва сдержав в груди счастливый крик,

Рез кинулся к нему – без чувств, без слов…

Но до неё донёсся звук шагов…

И Реста обернулась… Это он!

Откинув быстро чёрный капюшон,

Она помчалась… и её глаза

Омыла вновь горячая слеза,-

То было счастье… Вновь – за сколько дней!-

Огонь любви и счастья вспыхнул в ней,

Зажёгся снова молодостью взгляд,

Погасший в келье ровно год назад!..

Она бежала, нимфа тишины,

И звёзды недоступной вышины

Смотрели с восхищеньем на неё,

И зрели отражение своё…

С лицом, блестящим от счастливых слёз,

Вся в облаке каштановых волос,

Под тяжестью монашеских одежд,

Неся в груди живой огонь надежд,

Она была прекрасна, как мечта,

И роскошью была в ней простота!

Она средь мрака ночи и земли

Казалась воплощением любви!..

Любовь в чертах и линиях жила

Надеждой просвещённого чела;

Казалось Резу, каждый Ресты шаг

Рассеивает предрассветный мрак,

Всё дальше монастырская стена –

И в солнце превращается луна!

/Хоть не было луны на небесах,

Она маячила в его глазах/…

Они схватились за руки… и счастье

Их ослепило, охватив волной…

И им хотелось петь – и в небо мчаться…

Что далее – додумает любой.

А в щели монастырских стен сверкали

Злорадством чьи-то злобные глаза…

Счастливые влюблённые не знали:

Над ними собирается гроза.

Но так обычно в жизни и бывает:

За смех мы платим горечью слезы,

Жара и тишь грозу нам предвещают –

Но кто об этом знает до грозы?

…Деревья на опушке зашумели;

Вставал рассвет… Светлела леса сень.

Неслышно промелькнули там две тени –

И смолкло всё… Зажёгся новый день…